Дмитрий Харатьян стал заложником образа романтического героя
21 января отпразновал свое 58-летие актер театра и кино, народный артист России Дмитрий Харатьян. Его самая известная роль Алеши Корсака в фильме «Гардемарины, вперед!» на долгие годы закрепила за ним амплуа романтического героя и принесла невероятную популярность артисту. И это сыграло с ним злую шутку.
Став заложником одного образа и пережив испытание славой, Харатьян впадал в затяжные депрессии и злоупотреблял алкоголем. Впрочем, ему удалось преодолеть кризис среднего возраста и найти в себе силы изменить и свой экранный образ, и свое отношение к жизни.
Дмитрий Харатьян не мечтал об актерской профессии и в кино впервые попал совершенно случайно. Когда он учился в 10 классе, его знакомая решила прийти на пробы в фильм «Розыгрыш» Владимира Меньшова, а Диму попросила сходить с ней за компанию.
В результате Харатьян получил свою первую главную роль, которая стала для него успешным кинодебютом и сразу же закрепила за ним амплуа романтичного юноши с гитарой.
В прессе его часто называют армянином по отцу и гардемарином по матери, и в этой шутке есть немалая доля правды. На четверть актер действительно армянин по отцу, и из-за своей нерусской фамилии он даже испытывал сложности в профессии.
Однажды ему предложили роль Пушкина, он удачно прошел пробы, на которых с помощью гримеров удалось достичь даже портретного сходства. Но худсовет его не утвердил – великого русского поэта не мог играть актер с армянской фамилией.
Всесоюзная популярность пришла к нему в 1987 г., когда он сыграл роль Алеши Корсака в фильме Светланы Дружининой «Гардемарины, вперед!». Правда, на эту роль был уже утвержден другой актер Юрий Мороз, но он был занят съемками своего дипломного фильма и отказался от участия в этом проекте.
Харатьян появился, когда съемки были уже в самом разгаре. Долго убеждать режиссера не пришлось: как только он начал петь «Как жизнь без весны, весна без листвы…», и Дружинина поняла, что она нашла главного героя.
После выхода фильма на актера обрушилась невероятная популярность: девушки присылали мешки писем, преследовали его повсюду и одолевали вниманием. Правда, звездной болезни ему удалось избежать.
По признанию актера, у него всегда была заниженная самооценка, что и спасало. Свой успех Харатьян был склонен объяснять скорее везением и счастливым стечением обстоятельств, чем собственной гениальностью.
Эта роль была знаковой для Харатьяна и на долгие годы стала его визитной карточкой. Возможно, это было заложено генетически:
«Мои прадеды были дворяне не слишком известного рода, но с титулами. Линия гардемаринов пошла от прапрадеда (по матери) Степана Гамзекова. Он был мореплавателем, а потом — управляющим островом Унгун на Алеутских островах. И женился он на алеутке. От них и начался род гардемаринов».
О том, что такое точное попадание «в десятку» – одновременно и удача, и беда для актера, Харатьян понял позже. Ни зрители, ни режиссеры не хотели его видеть в другом амплуа. Актер признавался:
«Есть шлейф, который, как мне кажется, мешает режиссерам разглядеть во мне что-то новое, иное. И вообще, это отдельная работа для режиссера – менять сложившийся актерский образ. Парадокс: чем ярче ты сыграешь роль, тем сложнее тебе потом сосуществовать с этим ярким образом в профессии… За успех яркого образа потом приходится расплачиваться всю актерскую жизнь».
Первый серьезный кризис настиг актера в 33 года. До этого возраста он жил «наотмашь» – пил, курил, не спал по несколько дней, не заботился о своем здоровье и внешнем виде. Актер признается, что даже начал спиваться и превращаться в запойного алкоголика. К тому же, после «Гардемаринов» наступило пресыщение – все цели были достигнуты, внимания и славы было слишком много.
В течение двух лет он пребывал в тяжелейшей депрессии, выйти из которой помог психотерапевт. В 37 и в 42 года Харатьян пережил еще два кризиса. Однако точку в своей разгульной жизни он поставил сам. Говорит, что сработал инстинкт самосохранения. С тех пор у него произошла серьезная переоценка ценностей: он занялся своим здоровьем и изменил образ жизни.
Долгое время Харатьян был заложником образа романтического героя, но начиная с фильма «Тайны дворцовых переворотов» он начал играть «исключительно обаятельных мерзавцев, мерзопакостных гаденышей и отпетых негодяев». Смене имиджа способствовали и те изменения, которые произошли с возрастом с самим актером.
Материалы партнеров:
Читайте другие новости:
Читайте также